Почему мальчики не должны плакать? Гендерные различия и их последствия

Мужчины не плачут?

Про гендерные различия в последнее время приходится много рассуждать. То про барышень спросят: «А зачем вы девочку в биологическую школу отдаете? Да еще с такой нагрузкой! Она же у вас принцесса, пусть лучше танцует!» То очень напористо пытаются доказать, что мальчики пла­кать не должны, поэтому пусть я ребеночку каких-нибудь таблеточек выпишу, а то он плачет. Плачет, когда кто-то ломает его башню, кото­рую он строил все утро. Плачет, когда мама уходит и оставляет его в саду. Плачет, когда на улице большие мальчишки его обидным словом назвали.Значения слова он не знает, но понимает – это что-то плохое. И бежит к маме, с плачем утыкается ей в живот, путано пытает­ся объяснить... А мама ему внушительно: «Немедленно перестань размазывать сопли. Ничего страшного не случилось, подумаешь, обозвали».
Самое удивительное, что он перестает плакать и молча идет в свой угол. Правда, что-то там го­рячо шепчет под нос. Подозреваю, что сочиняет всяческие жуткие казни для обидчиков. Я спрашиваю маму, почему и зачем она не даёт мальчику плакать? Ответ меня не сильно удивля­ет, правда, отчасти сердит. Оказывается, для ма­мы самой НЕПЕРЕНОСИМО его горе, она не может видеть, как её ребенку плохо. Она чувствительная и отзывчивая, поэтому когда он плачет - у неё перехватывает горло и подступают слезы. А ей в детстве объяснили, что плакать стыдно, вообще позор. Поэтому она и сама не плачет, и сыну не даёт.
На приеме стали с одной мамой раскапы­вать её собственные детские чувства и пережива­ния, а там – тишина. Пустота и молчание. Помнит, как стоит посреди комнаты и ждёт, пока обида пройдёт. «Чего вам сейчас хочется?» - спраши­ваю я. «Чтобы все чувства исчезли и их не было», - отвечает она. Мама запрещала плакать и воз­мущаться, вообще, любые негативные эмоции были вне закона. И годам к семи девочка так хорошо научилась всё вытеснять и блокировать, что теперь, когда пятилетний сын позволяет себе швырнуть в стену игрушку и, топая ногами, во­пить: «Дура! Дура! Дура!» - её накрывает волна паники и ярости одновременно. Паника потому, что накажут, а ярость потому, что она воспринимает сильную эмоцию сына как свою собственную. Вы поняли? С одной стороны, мама находится в полнейшем слиянии (симбиозе) с ребенком, так ,как будто он - всё еще часть неё, а не другое, ОТДЕЛЬНОЕ существо. Именно ПОЭТОМУ она так хорошо его понимает. Но с другой стороны, раз малыш – часть мамы, то и реагирует она на него совер­шенно бессознательно как на саму себя: «Что ты ревешь, тряпка, соберись!» Повторяет она автоматически слышанные в детстве слова матери, с её же интонациями.
Потом из этих мальчиков вырастают красивые и сильные мужчины, они влюбляются-женятся, и тут оказывается, что их жены ХОТЯТ, чтобы муж был чувствительным! Чтобы понимал, разделял, сочувствовал, сопереживал. Догадывался о настроении, ловил невербальные знаки. А у него это всё отшиблено. Ребенок учится воспринимать эмоциональный фон в младенче­стве, от мамы. Помните, все эти приговаривания «А кто это у нас тут проснулся? А что это у нас такая мордочка недовольная? А, мы, наверное, описались?» - ну, и так далее. Сначала описа­лись, потом ушиблись, потом злая девочка в пе­сочнице отобрала машинку - обидно же! А мама рядом, она называет чувства, смутные ощущения в теле, непонятные переживания. Названные, они становятся понятными, привычными, ребе­нок овладевает всем списком. Или НЕ овладевает. Если мама сама не слиш­ком-то дифференцирует свои эмоции, её сло­варь состоит из пяти-шести обозначений состояния: хорошо, плохо, нормально, я бе­шусь, весело. Отличить «грустно» от «досадно» или «тревожно» она просто не в состоянии. Да, за малышом самым подробным образом уха­живают, водят на развивалки, делают массаж, он опережает в росте возрастные нормы. Но со­всем, совсем не различает внутреннее состо­яние. Порой даже понять – он голоден или хочет в туалет – не может.
Став взрослым, такой человек просто не может назвать, что именно с ним происходит. -Что с тобой сейчас? - Мне плохо. - Как тебе плохо? Грустно, скучно, страшно, обидно - как? - А вот не знаю.
И начинается: «Я думаю, что...», «Мне надо сде­лать так...» Да не надо! Тем болеесделать. Первично - почувствовать. Так вот, возвращаясь к теме плачущих мальчи­ков. Хочется сказать: «Мамы, вы уж определи­тесь с легендой. Вам нужен Рыцарь без страха и упрека, Супермен, Герой и Мачо в лице вашего сына?» Хорошо. Но тогда готовьтесь получить в комплекте всё, что прилагается: нечуткость, на­плевательство на отношения ради цели, неуме­ние договариваться и идти на компромиссы. Или вы хотите видеть рядом друга, помощника, близкого человека? Тогда в нагрузку пойдут и слё­зы, и неумение стоять стеной (потому что у сте­ны по определению чувств нет), и очень нелов­кие страхи в обычной, в общем-то, ситуации. Понимаю, что вы сейчас скажете. Да, хочу, что­бы был чутким и нежным, но не хочу, что вы­рос «размазнёй», не способной достигать целей и деньги зарабатывать.
На самом деле, воспитать того, кто и младен­ца перепеленать сможет, и карьеру достой­ную сделает, вполне возможно. Но хорошо бы осознавать: что и для чего мы делаем. Вот когда стыдим малыша:«Что ты ревёшь, как девчонка?»- это мы зачем?
Наше общество изменилось за последние 50 лет без войн и катастроф. То, что раньше было необсуждаемым условием выживания - стой­кость, игнорирование собственных чувств, способность долго и без жалоб терпеть ли­шения и боль, стало атавизмом, признаком архаического строя. Понятно, что в ситуации террора, голода, оккупации чувствовать – смертельно опасно. Ты рассыплешься, разва­лишься, умрёшь от ужаса, если хоть на минуту, на секунду задумаешься о том, что сейчас с то­бой происходит, что делают с тобой другие люди. Включается одна из древнейших и мощнейших психических защит - изоляция, когда чувства и эмоции запираются в самом дальнем углу души, а ключ от замка выбрасывается в никуда. Потом война заканчивается, террористиче­ский режим сменяется более гуманным, людей перестают похищать и убивать без суда и следствия. А НАВЫК остается. И вот оно, уже тре­тье и четвертое поколение, выросшее без войн и (почти) без насилия. А мамы всё продолжают растить из сыновей воинов, развед­чиков и пламенных борцов. Хотя современный мир нуждается в новых мужчинах: вниматель­ных, чутких, способных сопереживать. Поверь­те, умение распознавать свои чувства и чувства других людей даже в суровом бизнесе - важней­ший залог успеха.

НУАТЕПЕРЬОТОМ, ЧТОЖЕНАДО ДЕЛАТЬМАМЕ,
КОГДАЕЁРЕБЕНОКЯВНО ЧЕМ-ТОРАССТРОЕНИПЛАЧЕТ?

1.Перво-наперво - обнятьиприласкать.
Неважно, что там на самом деле произошло. Сейчас ему больно, и грустно, и хочется, чтобы утешили. Не надо квохтать вокруг и причитать, просто прижмите его к себе и гладьте по голо­ве. Кстати, и ваши собственные слезы и комок в горле так переждать легче. Главное, не рассы­пайтесь от сочувствия сами. Вы сейчас - сама надежность и сила.

2.Разобратьсявситуации.
Задайте спокойным голосом проясняющие во­просы. Не уличающим и прокурорским тоном: «А ты сам-то куда смотрел? А точно они первые напали?», а внимательно: «А что было до этого? А потом? А ты?»

3.Всёэтодлятого, чтобыназвать его (малыша) чувстваправильно.
Когда напали старшие мальчишки - ему, на­верное, больно было и страшно? А когда просто ушибся об угол, потому что летел сломя голову - просто больно? Или ещё и обидно?
4.Когдачувстваназваны,онистановятсяуправляемыми, снимиможновзаимодействовать.
На этом этапе слёзы обычно уже высыхают и ре­бенок в состоянии обсуждать произошедшее. Поговорите с ним, если он хочет, или поцелуйте в макушку и пусть бежит играть дальше. Длительность и интенсивность горевания - важ­ный симптом. Если ребенок плачет очень уж громко, хотя вам кажется, что проблема того не стоит, присмотритесь более внимательно к повреждениям, возможно, в первые секунды вы чего-то не заметили, я помню, как однажды утешала вопящего во всё горло сына, а он что-то совсем уж не успокаивался, а потом оказа­лось, что вся его спина – сплошная рана, а под майкой не было заметно.
Но бывает и так, что дети замечают : на обычные обращения мама реагирует вяло, зато стоит зареветь – прибегает как миленькая. Если это ваш случай, просто договоритесь с ребенком о каких-то других сигналах, кроме включения аварийной сирены. Ну, и постарайтесь относиться к его го­рестям более чутко. В силу возраста и житейско­го опыта мы понимаем, что оплакиваемые про­блемы «выеденного яйца не стоят», но дети-то пока этого не знают. Для них – всё серьезно.

ВЛЮБОМСЛУЧАЕ, СТОЙКОСТЬ ИОТВАГАВОСПИТЫВАЮТСЯСОВСЕМ ИНЫМИСРЕДСТВАМИ, НЕЖЕЛИ ПРИВЫЧКОЙИГНОРИРОВАТЬ СОБСТВЕННЫЕЧУВСТВА.

НАСАМОМДЕЛЕ, ВПОЛНЕРЕАЛЬНОВОСПИТАТЬТОГО, КТОБУДЕТУСПЕШЕНВСОВРЕМЕННОММИРЕ, КТОСМОЖЕТИСМЛАДЕНЦЕМУПРАВИТЬСЯ, ИКАРЬЕРУДОСТОЙНУЮСДЕЛАТЬ. НОХОРОШОБЫВПРОЦЕССЕОСОЗНАВАТЬ: ЧТОИДЛЯЧЕГОМЫДЕЛАЕМ.