Маскарад воспоминаний о Михаиле Лермонтове

Картины оживают, На сцене появляются танцующие пары. Бал, звучит вальс А. Хачатуряна из кинофильма «Маскарад».
— Добрый вечер, дамы и господа, рады видеть вас на нашем маскараде-воспоминании о божественном русском поэте — Михаиле Юрьевиче Лермонтове. Судьба Лермонтова загадочна и таинственна, как у всякого гения, многое скрыто занавесом времени безвозвратно, но что-то, пусть совсем немногое, мы можем вспомнить и сегодня... Итак, первая часть маскарада — «Начало всему!». Прошу вас! 

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. НАЧАЛО
(звук, эхо прошлого) Читают с нарастанием.
1чтец: Шел 1814 год.
2 чтец: Русские войска возвращались из-за границы и вступали в спаленную пожаром Москву.
3 чтец: Пал могучий, считавшийся непобедимым завоеватель — Наполеон.
4чтец: Европа была освобождена, имя русского народа стояло на недосягаемой дотоле ступени славы. 

1Дама: В это самое время, когда Москва, ликуя, встречала победителей, в доме напротив Красных ворот в ночь на 
2Дама: 15 октября у Марии Михайловны Лермонтовой, жены отставного капитана Юрия Петровича Лермонтова, родился сын Михаил. 
3дама: Весной 1815 года — шести месяцев от роду — Лермонтова увезли в Тарханы. Так называлось пензенское имение его бабушки — Елизаветы Алексеевны Арсеньевой. Теперь это село Лермонтово Белинского района Пензенской области. 
(Все кружась в вальсе, исчезают со сцены и появляются по мере необходимости. 
Музыка тоже стихает.) 
На сцене приглушенный свет, читает письмо
«Во внуке моем я полагала все мое благо на земле, им существовала, им дышала...» Чтобы отстоять свои слабые права на внука (мать его, дочь Арсеньевой, умерла очень рано), решила прибегнуть к крайнему средству — написала завещание, в котором все свое движимое и недвижимое имущество отдавала Михаилу Юрьевичу, но при условии, если отец оставит его до совершеннолетия у нее на воспитании. Так и получилось. 
Хранится пламень неземной 
Со дней младенчества во мне. 
Но велено ему судьбой, 
Как жил, погибнуть в тишине. 
Я твердо ждал его плодов, 
С собой беседовать любя. 
Утихнет звук сердечных слов: 
Один, один останусь я. 
«Бог знает, какое направление принял бы его характер, если б не пришла на помощь корь... — пишет Лермонтов о Саше Арбенине (запомните эту фамилию!), т.е. о самом себе, в неоконченной автобиографической повести «Я хочу рассказать вам», — тяжелый недуг оставил его в совершенном расслаблении: он не мог ходить, не мог поднять ложки... Болезнь эта имела важные следствия на ум и характер Саши: он выучился думать». 

«Лишенный возможности развлекаться обыкновенными забавами детей, он начал искать их в самом себе. Воображение стало для него новой игрушкой В продолжение мучительных бессонниц, задыхаясь между горячих подушек, он уже привык побеждать страдания тела, увлекаясь грезами души. Он воображал себя волжским разбойником среди синих и студеных волн, в тени дремучих лесов, в шуме битв, в ночных наездах при звуке песен, под свистом волжской бури...» 
Распорядитель. Кавказ и Лермонтов — понятия неразделимые, один уже не мыслится без другого. Это два неповторимых гиганта... Первое свидание будущего поэта с Кавказом — 1818 год. Второй визит состоялся летом 1820-го. Бабушка повезла Мишу на серные ванны. 

Люблю я цепи синих гор, 
Когда, как южный метеор, 
Ярка без света и красна 
Всплывает из-за них луна, 
Царица лучших дум певца 
И лучший перл того венца, 
Которым свод небес порой 
Гордится, будто царь земной. 
На западе вечерний луч 
Еще горит на ребрах туч 
И уступить все медлит он 
Луне — угрюмый небосклон. 
Но скоро гаснет луч зари 
Высоко месяц. Две иль три 
Младые тучки окружат 
Его сейчас... Вот весь наряд, 
Которым белое чело 
Ему убрать позволено. 
Кто не знавал таких ночей 
В ущельях гор иль средь степей? 

Москва! Как много в этом звуке... 1827 год. Лермонтову исполнилось 13 лет, ему надо готовиться к поступлению в учебное заведение. Прощай, свобода, прощай, простор, простота деревенской жизни, безыскусность деревенского общения! 13 лет — почти половина его жизни... 
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СТОЛИЦЫ 
Из воспоминаний художника Меликова: «Помню, что, когда впервые встретился я с Мишей Лермонтовым, его занимала лепка из красного воска Кроме того, маленький Лермонтов составил театр из марионеток, в котором принимал участие и я с Меще- риновыми, пьесы для этих представлений сочинял сам Лермонтов. В детстве наружность его невольно обращала на себя внимание: приземистый, маленького роста, с большой головой и бледным лицом, он обладал большими карими глазами, сила обаяния которых до сих пор остается для меня загадкой. Глаза эти с умными, черными ресницами, делавшими их еще глубже, производили чарующее впечатление на того, кто бывал сим-патичен Лермонтову. Во время вспышек гнева они бывали ужасны». 
Д а м а. До Лермонтова в стенах университетского пансиона воспитывались Жуковский, Грибоедов, Чаадаев, В. Одоевский, А. Тургенев и многие декабристы. В этом же пансионе поэтом написан «Кавказский пленник». Знакомое название, не так ли? Но вот что говорил о творческом влиянии, о воздействии гения на молодой талант сам Пушкин: 
«Талант неволен, и его подражание не есть постыдное похищение — признак умственной скудости, но благородная надежда на свои собственные силы, надежда открыть новые миры, стремясь по следам гения...» 

Еще неведомый избранник, 
Как он, гонимый миром странник, 
Но только с русскою душой. 
Я раньше начал, кончу ране, 
Мой ум немного совершит, 
В душе моей, как в океане, 
Надежд разбитых груз лежит. 
Кто может, океан угрюмый, 
Твои изведать тайны? Кто 
Толпе мои расскажет думы? 
Я — или Бог — или никто! 

Во глубине сибирских руд 
Храните гордое терпенье, 
Не пропадет ваш скорбный труд 
И дум высокое стремленье... 
(А.С. Пушкин) 
— Если бы герой нашего вечера был тогда постарше, очень вероятно, что он бы встретил 14 декабря 1825 года на холодной Сенатской площади, во всяком случае стихотворение «Монолог» дает для таких мыслей все основания: 
Поверь, ничтожество есть благо в здешнем свете, — 
К чему глубокие познанья, жажда славы, 
Талант и пылкая любовь свободы, 
Когда мы их употребить не можем. 
Мы, дети севера, как здешние растенья, 
Цветем недолго, быстро увядаем 
Как солнце зимнее на сером небосклоне, 
Так пасмурна жизнь наша. Так недолго 
Ее однообразное теченье 
И душно кажется на родине, 
И сердцу тяжко, и душа тоскует 
Не зная ни любви, ни дружбы сладкой, 
Средь бурь пустых томится юность наша, 
И быстро злобы яд ее мрачит, 
И нам горька постылой жизни чаша, 
И уж ничто души не веселит. 
(Хорошо, если здесь прозвучит романс «Белеет парус одинокий».) 
Однажды Софья Николаевна Карамзина встретила входивших гостей фразой (снимает маску): «Послушайте, что Лермонтов написал, какая это прелесть! Заставьте его сейчас сказать вам эти стихи!» 
Лермонтов сидел у стола. Лицо его было бледнее и задумчивее обыкновенного. Его стали просить прочесть вновь сочиненное стихотворение. Он нехотя поднялся со стула. 
Да я давно написал эту вещь, — проговорил он. Потом точно задумался и медленно начал: 
На воздушном океане, 
Без руля и без ветрил, 
Тихо плавают в тумане 
Хоры стройные светил. 
Средь полей необозримых 
В небе ходят без следа 
Облаков неуловимых 
Волокнистые стада. 
Час разлуки, час свиданья — 
Им ни радость, ни печаль, 
Им в грядущем нет желанья 
И прошедшего не жаль. 
Это были стихи из «Демона». Взволнованные этим вдохновенными поэтическими строчками, гости стали восторженно хвалить поэта: 
— Восхитительно! — сказал один. — Это пушкинский талант! 
— Нет, — возразил другой, — это лермонтовский талант, и это стоит пушкинского! 
А ведь начал писать эту поэму Лермонтов еще в 15 лет! Он предчувствовал, что Демон станет его спутником на всю жизнь... 

И гордый Демон не отстанет, 
Пока живу я, от меня, 
И ум мой озарять он станет 
Лучом чудесного огня. 
Покажет образ совершенства 
И вдруг отнимет навсегда 
И, дав предчувствия блаженства, 
Не даст мне счастья никогда. 
В августе 1831 года Лермонтов решил продолжить образование в Петербургском университете. Не с легким сердцем оставил он Москву... 
Из воспоминаний Акима Павловича Шан-Гирея (друга детства поэта): «Будучи студентом, он был страстно влюблен... в молоденькую, милую, умную, как день, и в полном смысле восхитительную Варвару Александровну Лопухину, это была натура пылкая, восторженная, поэтическая и в высшей степени симпатичная. Как теперь помню ее ласковый взгляд и светлую улыбку Чувство к ней Лермонтова было безотчетно, и едва ли не сохранил он его до самой смерти своей...» 
Она не гордой красотою 
Прельщает юношей живых, 
Она не водит за собою 
Толпы вздыхателей немых 
Однако все ее движенья, 
Улыбка, речи и черты 
Так полны жизни, вдохновенья, 
Так полны чудной простоты... 
10 ноября 1832 года Опять перемена декораций... Лермонтов зачислен юнкером в школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, в лейб-гусарский полк. Жизнь его круто изменилась. Свободолюбивый юноша, привыкший самостоятельно распоряжаться своим временем, теперь попал под власть жесткой дисциплины. Послушаем отрывок из его письма, написанного Марии Александровне Лопухиной по возвращении из лагеря. 

«Мы возвратились в город и скоро опять начнем наши занятия. Одно меня ободряет — мысль, что через год я офицер! и тогда, тогда Боже мой! Если бы вы знали, какую жизнь я намерен вести! О, это будет восхитительно! Во-первых, чудачества, шалости всякого рода и поэзия, залитая шампанским... Вы видите, мой милый друг, что с тех пор, как мы расстались, я-таки несколько переменился. Как скоро я заметил, что прекрасные грезы мои разлетаются, я сказал себе, что не стоит создавать новых: гораздо лучше, подумал я, приучить себя обходиться без них...» 
Закончилось такое недолгое отрочество Лермонтова, впереди — стремительное взросление во всей его ослепительной гениальности. А теперь мы предлагаем вашему вниманию несколько вопросов. 
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. СОБСТВЕННО «МАСКАРАД»! 
Исполняется сцена из пьесы «Маскарад» 
(На сцене появляется Красавица в маске, пока она в ней и остается.) 
Красавица (мужу). 
Так жарко, отдохнуть я сяду в стороне! 
Мой ангел, принеси мороженого мне. 
(, исполняющий роль Арбенина, всыпает яд в мороженое.) 
Арбенин. (в сторону). Смерть, помоги. 
Нина (ему). Мне что-то грустно, скучно, 
Конечно, ждет меня беда. 
(Снимает маску.) 
Арбенин. Предчувствиям я верю иногда. 
Возьми, от скуки вот лекарство. (Подает.) 
Нина. Да, это прохладит. (Ест.) 
Арбенин. О, как не прохладить? 
Нина. Здесь нынче скучно. 
Арбенин. Как же быть? 
Чтоб не скучать с людьми — то надо приучить 
Себя смотреть на глупость и коварство! 
Вот все, на чем вертится свет! 
Нина. Ты прав! Ужасно... 
Арбенин. Да, ужасно! 
Нина. Душ непорочных нету... 
Арбенин. Нет. 
Я думал, что нашел одну, и то напрасно. 
Нина. Что говоришь ты? 
Арбенин. Я сказал, 
Что в свете лишь одну такую отыскал я. 
Тебя... 
Нина. Ты бледен. 
Арбенин. Много танцевал. 
Нина. Опомнись, mon ami! Ты с места не вставал. 
Арбенин. Так, верно, потому, что мало танцевал я! 
Нина (отдает пустое блюдечко). Возьми, поставь на стол. 
Арбенин (берет). Все, все! Ни капли не оставить мне! Жестоко! 
(В размышлении.) 
Шаг сделан роковой, назад идти далеко, 
Но пусть никто не гибнет за нее. 
(Бросает блюдечко об землю и разбивает.) 
Нина. Как ты неловок. 
Арбенин. Ничего, я болен, 
Поедем поскорей домой. 
Нина. Поедем, но скажи мне, милый мой: 
Ты нынче пасмурен! Ты мною недоволен? 
Арбенин. Нет, нынче я доволен был тобой. 
(Уходят.) 
(читает письмо). «Милый любезный друг Мишенька. Конечно, мне грустно, что долго тебя не увижу, но, видя из письма твоего привязанность твою ко мне, я плакала от благодарности к Богу, после двадцати пяти лет страданий любовию и хорошим поведением ты заживляешь раны моего сердца... Стихи твои, мой друг, я читала — беспо-добные, а всего лучше меня утешило, что тут нет нынешней модной неистовой любви» (Елизавета Арсеньева). 
Красавица. 27 января (по старому стилю), к вечеру, по Петербургу распространялись мрачные слухи, что Пушкин стрелялся на дуэли и тяжело ранен. 29 января Пушкин скончался. Дочь знаменитого историка Карамзина вспоминала: «Множество людей всех возрастов и всякого звания беспрерывно теснились пестрой толпой вокруг его гроба. Женщины, старики, дети, ученики, простолюдины в тулупах, а иные даже в лохмотьях, приходили поклониться праху любимого поэта. Нельзя было без умиления смотреть на эти плебейские почести». 
А правительство запретило даже писать что-либо о его смерти. Печать молчала. И тогда... 

Погиб поэт! — невольник чести — 
Пал, оклеветанный молвой, 
С свинцом в груди и жаждой мести, 
Поникнув гордой головой!.. 
Против Лермонтова возбуждено уголовное дело и направлено в суд. 21 февраля был арестован и допрошен друг Лермонтова С.А. Раевский как распространитель стихов, а 22-го был арестован и Лермонтов. Далее — ссылка... 
Тебе, Кавказ, суровый царь земли, 
Я посвящаю снова стих небрежный, 
Как сына ты его благослови 
И осени вершиной белоснежной. 
Новая редакция «Демона» и посвящение его Кавказу и глубоко, неизменно любимой женщине — В.А. Лопухиной... 
Когда он верил и любил... 
Не знал ни злобы, ни сомненья... 
В ссылке Лермонтова навестил В.Г. Белинский. Первая их встреча несколько лет тому назад была весьма холодной. Но теперь... 
Из письма Белинского своему другу Боткину: «Недавно был я у него в заточении и в первый раз поразговорился с ним от души. Глубокий и могучий дух! О, это будет великий поэт, с Ивана Великого!.. Мне отрадно было видеть в его рассудочном, охлажденном и озлобленном взгляде на жизнь и людей семена глубокой веры в достоинство того и другого. Я это сказал ему — он улыбнулся и сказал: «Дай Бог»! Боже мой, как он ниже меня по своим понятиям и как я бесконечно ниже его в моем перед ним превосходстве! Я с ним робок — меня давят такие целостные, полные натуры, я перед ними благоговею и смиряюсь в сознании моего ничтожества». Современник. Резолюция императора Николая I: «Поручика Лермонтова перевести в Тенгинский пехотный полк тем же чином». Эта резолюция посылала поэта под вражеские пули. За что? За дуэль. С кем? С сыном французского посла де Баранта. Правда, это что-то напоминает? Участники травли поэта — шеф жандармов Бенкендорф, канцлер граф Нессельроде, его жена... Но довольно аналогий. Лермонтов выехал из Москвы в середине мая. А через месяц по таким же столбовым и проселочным дорогам почта развозила во все концы России вышедший в мае из печати роман «Герой нашего времени». Распорядитель. Из резолюции Николая I: «Я прочел «Героя» до конца и нахожу вторую часть отвратительною, вполне достойною быть в моде. Это то же преувеличенное изображение презренных характеров, которое находим в нынешних иностранных романах. Такие романы портят нравы и портят характер». Белинский: «Лермонтов великий поэт — он объективировал современное общество и его представителей». 
Время все расставило на свои места, не правда ли, господа? 
Юнкер. 
Я к вам пишу, случайно! право, 
Не знаю как и для чего. 
Я потерял уж это право. 
И что скажу вам? — Ничего! 
Что помню вас? — Но, Боже правый, 
Вы это знаете давно, 
И вам, конечно, все равно. 
Генерал Галафеев после сражения на реке Валерик, испрашивая награду Лермонтову, в графе «За что к награде представляется» писал: «Офицер этот, несмотря ни на какие опасности, исполнял возложенное на него поручение с отменным мужеством и хладнокровием и с первыми рядами храбрейших ворвался в неприятельские завалы». 
Вот вам и поэт, тончайший лирик и герой не только своего времени Распорядитель. 15 июля, шесть часов вечера, подножие горы Машук в четырех километрах от Пятигорска. Противников поставили на расстоянии 30 шагов. По команде «сходись» они могли подойти к барьеру и стрелять. Лермонтов не сделал ни шагу вперед, поднял руку с пистолетом дулом вверх. Мартынов быстрыми шагами подошел к барьеру и начал прицеливаться. Столыпин крикнул: «Или стреляйте, или мы вас разведем!» Мартынов выстрелил. Лермонтов упал как подкошенный. 
Убит!.. К чему теперь рыданья, 
Пустых похвал ненужный хор, 
И жалкий лепет оправданья? 
Судьбы свершился приговор! 
(Звучит романс «Выхожу один я на дорогу».) 
Друзья, на этом позвольте проститься с вами До новых встреч!